Мы в детстве вдыхали леса и полыни,
За старой плотиной уснув на плотах.
Волнистое дно расстилалось под нами,
Желтея песками в размытых брегах.
И смысл жития был лишь в новых игрушках,
В весенних запрудах, в вечерних кострах.
Промокшие рельсы белы и далеки,
Неслись к завершенью в цветных огоньках.
Упавшие ливни шумящей стеною,
Ложились сеченьем на глади окон.
Косые ручьи лили ясной рекою,
По стёклам струясь на зеркальный перрон.
Зелёные стрелы врывались в туманы,
За грань переездов вернув времена.
Мы в миг равноденствий прибыть успевали,
В ушедшем июне вбегая в поля.
Там в мягком снегу тополиные тропы,
Седого цветенья пушистый буран,
Глубокие травы, как будто болота
Хранят, колыхаясь, мохнатый обман.
Там в сказочном взмахе качели на липах
Во взлёт невесомый с собою возьмут,
Там в мареве синем холсты Левитана
За склонами крыш перед нами мелькнут.
Твои облака - словно перья подушки
Развеяны ветром над нашим селом,
Мои - как застывшие, чистые дымы
Над зеленью сада плывут чередом.
Движенье небес в отражении пруда
Течением вод сорвалось в водопад,
И день унося по июньскому кругу,
Светило влекло горизонты в закат.
Остыли шоссе в золотой паутине
Теплынь вознеся телеграфным путям.
Оранжевой картой сплетений и линий
Пустые дороги раскрылись ночам.
Великая тень не укроет полёта.
Серебряный лайнер в беззвучье вершин,
Как странник вступает в ночные ворота,
Оставив гудение грустных турбин.
И Песней земли в засыпающем доме,
Как мягким крылом нас погладит эфир,
А шум колыбельный в берёзовой кроне
Плакучей листвой убаюкает мир.
И звёздная стая спокойна и вечна
Дрожит и мигает над мглой городов.
Собачьего лая печальные кличи
Проводят нас в сны мимо тихих дворов.
1990-1991 годы
Москва